Торжок - это любовь? «Только вёрсты полосаты попадаются одне...»
Как именно выглядели эти помянутые Пушкиным непременные атрибуты российских дорог, можно увидеть сегодня в старинном городе Торжке во дворе усадьбы Олениных — в ней находится посвящённый первому поэту России музей.
«Только вёрсты полосаты попадаются одне...»
Одно время даже считалось, что он в этом доме бывал… На одном из полосатых столбе значится - «до Москвы 225 вёрст». На другом - «до Санкт-Петербурга 494 версты».
Торжок впервые упомянут в летописи в 1015 году, хотя археология показывает, что скорее всего город возник на рубеже VIII-IX веков. И столбы эти — более яркий, более ёмкий, более насыщенный смыслами его символ, чем даже никем пока до конца не разгаданный исторический герб с неведомо куда летящими тремя белыми и тремя жёлтыми голубями в красных ошейниках. Столбы как часть Дороги - именно в таком написании.
Дороги - сначала в Великий Новгород, чьим дальним южным рубежом был Торжок с его крепкодушными и хорошо знавшими себе цену жителями — новоторами. Их деревянный кремль на доныне сохранившемся крутом валу не один век сидел острой и очень раздражающей занозой в седалище великих князей московских.
Торжку, между прочим, первому в России стяжать бы имя города воинской славы: на исходе зимы 1238 года армия Батыя аж на две недели застряла под его стенами. Для сравнения: стольный Владимир пал на четвёртый день осады. И хоть не любит история сослагательного наклонения, вопрос о том, как повернулась бы история и Новгорода, и всей Руси, дойди татары до города на Волхове, вполне уместен.
Но воинские доблести новоторов с Боровицкого холма почему-то доныне не видны...
Побывали все. Но - проездом
А после возникновения Петербурга главной для Торжка стала дороги, со временем обретшая имя «государевой» - между старой и новой столицей. Торжок на ней был восьмой, если считать от Москвы, остановкой на этой «главной улице России». За полтора века тысячи и тысячи людей c разной скоростью проследовали по ней. Например, чиновнику десятого класса Александру Сергееву Пушкину полагались только три лошадки...
Однако удивительное дело: только после того, как Москва и Петербург соединила прямая, как линейка, железная дорога, после того, как постепенно лишались работы ямщики, станционные смотрители, хозяева гостиниц и трактиров… только после этого немногие остававшиеся верными старому наезженному и намоленному тракту путешественники остановились, осмотрелись, пригляделись, перевели дух… и ахнули: красота-то вокруг какая!
«Торжок бесспорно один из красивейших городов Тверской губернии. Расположенный по крутым берегам Тверцы, он представляет много живописных видов. Замечательнее других – вид с левого берега, с бульвара, на противоположную сторону, на старый город, который возвышается кругом городской площади в виде амфитеатра. Хорош также вид с правой стороны, с старинного земляного вала...» — писал очарованный красотой городка на Тверце Александр Николаевич Островский.
И ведь не поспоришь: ведь ландшафт, описанный им, за полтора века переменился мало. Всё те же живописнейшие неровности и перепады рельефа — особенно красивы ведущие с набережной к Воскресенскому монастырю лестницы. Та же норовистая и очень быстрая речка Тверца. Те же взгорки, увенчанные храмами — сегодня их, в разной степени сохранности, около двух десятков.
Замечательно высвечивает эту черту Торжка колоритный анекдот о том, как с одной из местных горок с нарастающей скоростью начинает съезжать автобус, за которым очень быстро бежит мужик. «Да не спеши, милок, вон следующий идёт!» - вослед ему кричит сердобольная бабуля. «Не могу, я — водитель этого автобуса» - отвечает тот.
Словом, Дорога во все века существования Торжка была не только его символом. Его кормилицей, его источником и смыслом жизни. Но и до какой-то степени его проклятием. Сколько великих, средних и малых торопилось, летело, спешило, мчалось — нужное вставить - из одной столицы в другую. Но не остановился, не задержался ни один из оставивших свой след в нашей истории!
И с тех пор не одно поколение новоторов озабочено тем, как бы подольше задержать у себя гостя — а их во всякий туристический сезон, по самым осторожным подсчётам, проезжает через Торжок более двухсот тысяч.
В советское время с пристанищами для приезжающих в Торжке — по разным причинам было туго. Сегодня гостиницы появились, но даже в самый пик самого что ни на есть «низкого» сезона — в середине декабря мне не удалось найти приемлемого соотношения цен (вполне сопоставимых с московскими!) и качества . Пришлось снимать частную квартиру
«Нележанс» и «Ласточка»
Те самые 225 вёрст (верста — 1, 066 км — Г. О.) между первопрестольной и Торжком со времён Пушкина, - а он, как подсчитали въедливые историки, проезжал его с 1811 по 1836 год аж 23 раза! - сильно изменились. Если не по дистанции — то по надобному для их преодоления времени.
В пушкинские времена запряжённый четвёркой лошадей в ряд и вмещавший летом шестерых , а зимой — четырёх в положении «сидя» пассажиров дилижанс (он же «сидейка», он же «нележанс» - прежде в кибитках можно было ехать лёжа) отправлялся от Мясницких ворот ровно в 9 утра. Со временем вместимость «нележанса» увеличивалась Двигаясь с раз и навсегда установленной скоростью - 8 вёрст в час он, с остановками на замену лошадей и трапезу пассажиров, он прибывал в Торжок, если не случалось дорожных происшествий, после полудня следующего дня.
Сегодня путешественник просто садится на вокзале, который наверняка рано или поздно вернёт себе историческое имя Николаевского, в «Ласточку», которая ровно за три часа с недолгой пересадкой в Твери и доставит его в Торжок.
Садится - и видит, что каждое кресло в этом «нележансе» XXI века украшено красивой наклейкой с надписью «Торжок — это любовь». Поначалу сравнение с другой, соседней такой же наклейкой — на ней значился адрес сайта, на котором можно было записаться в путешествие на ретропоезде, - показалось мне совсем не в пользу первой.
А потом подумалось: адрес - штука сухая. Техническая. Конкретная. Ты мне — услугу, я тебе — деньги. Неподвластная же никаким формулам Любовь же - а её каждый волен понимать по-своему! - завлекает, чарует, обволакивает и почти всегда сулит нечто неожиданное и неизведанное…